ИНОХОДЕЦ

Все очень просто. Пустая сцена с огромным задником, превращающимся то в горы, то в Эйфелеву башню, то в парашют. Он – поет, она – читает свои воспоминания. Он?– Владимир Высоцкий, она – Марина Влади. 
Все очень просто. Он не пытается подражать Высоцкому. Он поет его песни. Да так, что скептик, уверенный в том, что Высоцкого петь нельзя, – после спектакля благодарно жмет его руку.
Все очень просто. Зал аплодирует стоя. Зрители в восторге. Ну а мы не упустили возможности поговорить с Владимиром Засухиным, так непривычно исполнившим песни Высоцкого.
Все очень просто...
Владимир, херсонский зритель принял Ваш спектакль с восторгом – к такой реакции зала вы привыкли?
Не в этом дело. Я думаю, что есть категория людей, которые привыкли к успеху и которых такой прием может ввести в заблуждение?– человек перестает чувствовать почву под ногами. Я очень хорошо знаю все недостатки, которые были у нас в спектакле, отдаю полностью себе в этом отчет. Другое дело, что люди, которые сидели в зале, не знают нашей кухни и наших требований – поэтому, если нам удалось донести, мы можем в какой-то степени быть удовлетворенными. Но все равно мы знаем: нам есть что делать. Это касается не только спектакля «Иноходец», но и всей сценической, творческой работы.
Не страшно ли было браться за Высоцкого?
Что греха таить, было много людей, которые на его славе хотели себе создать какой-то имидж. В частности, это касается его ближайших родственников. Наверное, можно и мне предъявить подобное обвинение – я допускаю такую мысль. Но дело в том, что Высоцкий говорил об очень важных вещах. Я не буду говорить, какой он был человек: хороший, плохой, что происходило у него в личной жизни. Но те вещи, о которых он сказал вслух, – они на злобу дня и сегодня, это вещи глобальные, колоссальные. Надо об этом говорить. Другое дело – как. Нужно говорить очень убедительно. Не знаю, насколько мне это удается. Сегодня я могу предъявить к себе какие-то претензии, но, судя по реакции зала, кое-что мне удалось.
Вы сознательно отказались от того, чтобы копировать манеру исполнения Высоцкого?
Конечно. Другое дело, что там есть вещи, о которых нужно кричать, и невольно этот крик прорывается. Да, действительно, сама манера пения Высоцкого настолько убедительна, что невольно ты попадаешь под влияние исполнительской манеры самого Высоцкого?– наверное, я тоже. Не знаю, нужно уходить от этого или нет, главное, чтобы это было искренне, от души?– передать те эмоции, свои эмоции. По сути дела, он же говорил обо всех нас, о том, что мы переживаем и как мы чувствуем. Он сумел сказать об этом вслух простыми человеческими словами. Главное, донести его мысль, а не показать, как я замечательно пою песню Высоцкого.
Подбор песен был связан с нашей сегодняшней жизнью?
Наверное. Но, скорее, с контекстом, который звучит из уст Марины Влади. Конечно, хотелось бы включить столько песен в этот спектакль! Но всего перепеть нельзя. Лучше меньше но лучше, точнее.
Режиссер этого спектакля – Владимир Бегма, очень хорошо знакомый херсонцам. Расскажите, как рождался этот спектакль.
У нас с Бегмой было давнее сотрудничество. Еще до того, как он приехал сюда, в Херсон, мы выпустили спектакль под названием «Да будет музыка над миром», и с ним мы объездили с гастролями практически весь Союз. Еще тогда мы тяготели к театральной форме изложения, нам это удавалось. В тот период мы выпустили несколько спектаклей – «Да будет музыка над миром», «Золотые тернии», посвященный творчеству Леси Украинки (у нас все кричат о любви к Украине, бьют себя в грудь, но если серьезно, мало кто знает творчество Леси Украинки или того же Тараса Шевченко). Безусловно, основное русло мы разработали вместе с Владимиром Владимировичем, а потом уже нас пускает в свое плавание, и спектакль начинает каким-то образом видоизменяться. Главные вехи были забиты, а мы уже – в свободном полете. На сегодняшний день спектакль не очень поменялся, хотя прошло уже 5 лет. Такое сотрудничество я считаю положительным фактором, он дал нам эмоциональный толчок. Я думаю, что у Бегмы тоже есть положительные эмоции от работы с нами. Дай бог, чтоб у нас еще что-то получалось в жизни. Я знаю, что его очень хвалят здесь, довольны были его работой в херсон­ском театре, труппа его любила, но так сложилось, что он вернулся в столицу.
Вы в Херсоне не первый раз?
Нет, конечно. В Херсоне очень часто бывал, каждый год, практически, приезжаем с концертами. А спектакль впервые привезли. У нас был длительный перерыв, потому что это дорогое удовольствие?– гастроли, у нас нет своего стационарного театра, а я – концертирующий певец, кроме того, пишу что-то для себя, для других исполнителей. Очень много написал песен, которые поет Малинин Саша (песню «Берега» в его исполнении вы, наверное, слышали – мы ее с Юрой Рыбчинским написали для него), Тамара Гвердцители. Так что в основном езжу с концертами, это проще, но тоже нелегко. Выезд со спектаклем требует больших материальных вложений.
Как же удается проводить театральную деятельность?
А вот так вот, на пальцах. Мы все это складываем в своей голове, а потом пытаемся за короткий срок воплотить на театральной сцене. Иногда арендуем зал, на скорую руку все это делается, потому что все зависит от денег.
Расскажите, пожалуйста, о Вашем романс-холле.
Название возникло случайно. Получив академическое образование как оперный певец, я много работал в жанре романса. И во время перестройки работал за границей, в основном, в Италии?– там я после первой гастрольной поездки нашел своего зрителя, меня принимали и ждали. Каждый год я уезжал в Италию на гастроли – на полгода. И так происходило 7 лет. Когда появилась возможность работать в Киеве, оказалось, что эта ниша у нас не заполнена. Меня пригласили работать на радио, вести программу о романсах. Я не соглашался, потому что считаю, что каждым делом должны заниматься профессионалы. А я не профессиональный журналист, и вести авторскую программу для меня было сложно. Да, были какие-то знания, наработки?– но не для публичного вещания. Я очень серьезно задумался и поначалу отказался. Но меня уговорили сделать одну пилотную программу, она прошла удачно, и решили, что я таки буду работать. И вот уже который год каждое воскресенье в Киеве я выхожу на радио с часовой программой «Романс-холл Владимира Засухина». Отсюда все и началось. По сути дела, получается многогранная деятельность у меня: этот романс-холл объединил и радио, и концертную сцену, и композиторское творчество, и театральный спектакль. А совсем недавно состоялась премьера оперы «Кармен» в Днепропетровском оперном театре, где принимали участие эстрадные звезды. Я исполнял партию Эскамильо, Тамара Гвердцители пела Кармен. По сути дела, это оперный спектакль без изменений, с хором, с оркестром. Единственное, многие вещи были купированы – спектакль был сокращен, чтобы показать шлягерные моменты этой оперы. Спектакль идет 2 часа (в оригинале – 4, это сложно). Я в свое время обратил внимание, как приходят итальянцы на оперу: очень многие с партитурами, садятся, листают, слушают. По сути, приходят для того, чтобы послушать какой-то один номер, иногда просто вставной, как замечательную ариозо в опере Донецетти «Любовный напиток». А в «Кармен» практически все вещи?– шлягеры. Там и Эскамильо поет замечательные вещи, и Хозе, я уже не говорю о самой Кармен. Весь спектакль – искрящийся, в динамике. Инициатором этого спектакля был «Романс-холл Владимира Засухина». Мы встретились с главным режиссером театра, переговорили – и так оно пошло-поехало.
Как удалось Тамару Гвердците­ли привлечь?
Мы с ней дружим, она поет мои песни.
Значит, достаточно подружиться со звездой – и все проблемы в работе легко решаются?
Нет, я не могу сказать, что у меня все проблемы с Сашей Малининым решаются очень просто, хотя в своих концертах он поет семь моих песен. Он посложнее, Тамара – другой категории человек. Я не могу сказать, что с ней легко, наверное, мы просто находим общий язык. Она по-настоящему творческий человек, замечательный музыкант, великолепная пианистка, певица?– просто фантастика.
В Ваших планах есть еще столь грандиозные проекты, как «Кармен»?
Пока планы не осуществляются хотя бы на какую-то часть, о планах говорить не хочется. Иногда начинаю писать песню – и не знаю, чем она закончится. Начинаю писать об одном, а заканчивается совсем другим. Я, в основном, пишу на стихи Юрия Рыбчинского. Бывает такое, что он написал стихи, дает мне – я пишу музыку, приношу ему, показываю, он говорит: «Знаешь, твоя музыка лучше, чем мои стихи, давай я перепишу». Он пишет стихи, я смотрю и говорю: «Знаешь, Юра, моя музыка уже не подходит к этим стихам, ее нужно улучшать». В результате получается что-то совершенно другое, не то, что мы задумывали в самом начале. Поэтому сложно говорить о планах. Творчество – такая вещь, что не возьмешь в руки, не пощупаешь, не выпьешь. Поэтому, дай Бог, успешно работать, что-то еще в этой жизни создать, и я думаю, что главную песню я еще не написал и не спел.
Надеюсь, что в ваших творческих планах есть посещение Херсона.
Безусловно, я всегда рад приехать сюда и с концертами, и со спектаклями – было бы только приглашение и заинтересованные люди.